Регионами—лидерами по запасам древесины названы Красноярский край и Иркутская область — специалисты Рослесинфорга в рамках государственной инвентаризации лесов обнаружили там 13,3 млрд и 12,9 млрд кубометров сырья соответственно. Сибирские леса также ожидаемо впереди остальных российских зеленых массивов по накопленному составляющему основу жизни на Земле углероду — 13,8 млрд тонн к 2020 году. В целом, говорят в Рослесинфорге, запасы лесов в РФ недооценены и превышают данные официальной статистики. Впрочем, экологи критикуют ход госинвентаризации, называя ее провальной, а итоговые данные — неточными.
В рейтинге по запасам древесины в России лидирует Красноярский край — 13,3 млрд кубометров. Следом идут Иркутская область (12,9 млрд кубометров), Якутия (6,3 млрд кубометров), Хабаровский край (5,3 млрд кубометров) и Коми (4,5 млрд кубометров). Эти данные представили специалисты Рослесинфорга по итогам первого этапа государственной инвентаризации лесов (ГИЛ), которая стартовала в 2007 году. «Анализируя данные инвентаризации, эксперты обнаружили, что запасы лесов недооценены и превышают данные официальной статистики»,— говорят в пресс-службе Рослесинфорга.
Так, новые сведения разнятся с данными государственного лесного реестра в несколько миллиардов по каждому перечисленному региону.По данным ГИЛ, сибирские леса ожидаемо стали лидером и по общему запасу углерода, там к 2020 году накоплено 13,8 млрд тонн. Углерод — биогенный элемент, составляющий основу жизни на планете. «По оценкам экспертов, совокупный объем выбросов веществ, загрязняющих атмосферу на территории России, составляет 0,03 млрд тонн в год,— заявляют в Рослесинфорге.— Динамику ежегодного поглощения углерода, то есть углеродный потенциал российских лесов, можно будет увидеть уже в 2021 году, когда начнется второй цикл госинвентаризации».
Для инвентаризации, объясняют в службе, специалисты исследуют леса на пробных площадях: «Для этого на лесном участке они отмеряют три окружности площадью 25, 100 и 500 кв. м, расположенные внутри друг друга. Они изучают все, что находится на пробных площадях: фиксируют и заносят в информационную систему местоположение каждого дерева, его диаметр, высоту, тип кроны. Затем исследуют мхи, лишайники, травянистые растения, покрывающие почву под пологом леса». Данные инвентаризации планируют использовать, в частности, для оценки «инвестиционной привлекательности лесного ресурса региона или конкретного лесного участка».
Экологи, однако, называют госинвентаризацию провальной, а полученные данные — неточными.«Важно оценивать поглощающую способность лесов, а не сколько углерода они накопили,— говорит Алексей Ярошенко из "Гринписа России".— ГИЛ не позволяет увидеть динамику — оценивается текущее состояние леса. Рослесинфорг планирует после второго этапа, через десять лет, оценить поглощение углерода, но это тоже не получится, потому что порядок проведения оценки поменяли ко второму этапу. Соответственно, данные сравнивать будет нельзя».
«Я и без ГИЛ могу сказать, что в этих регионах древесины больше, поскольку площадь лесов больше,— добавляет Константин Кобяков из "WWF России".— Сама методика утверждена таким образом, что она и не могла дать нормальной информации. За основу — где именно брать пробы — они берут данные лесоустройства (сплошной метод инвентаризации, проводимый в советское время.— “Ъ”), который содержит устаревшие сведения. Поэтому уже на первом этапе возникает статистическая ошибка». Господин Ярошенко соглашается с коллегой и добавляет, что расчеты, которые специалисты службы проводят после полевых работ, скрыты от общественности.
«Например, в Костромской области нашли несколько десятков тысяч гектаров широколистных лесов, хотя на самом деле там несколько сотен гектаров,— рассказывает он.— Мы несколько лет добивались, чтобы раскрыли, каким образом они это насчитали. В конце концов они открыли данные по региону, и мы увидели логические ошибки в подсчете. Явно такие же ошибки есть и по другим регионам, но поскольку эти расчеты недоступны, мы не можем проверить».
Кроме того, указывают экологи, ГИЛ учитывает деревья лишь в лесном фонде, в то время как остальные леса, например выросшие за десятки лет на сельхозземлях, которых, по оценкам экологов, около 100 млн га, в статистике не учитываются.«А это как раз самое интересное,— говорит Константин Кобяков.— Что происходит в лесном фонде, мы примерно знаем, а в отношении остальных лесов до сих пор нет данных».
Источник: Коммерсант
Анна Васильева
